Закончив наносить последнюю отметину о залежах малахита, Илюха устало сел на камень, чтобы отдохнуть. Руки немели от усталости, глаза слезились от тусклого освещения фонаря, живот урчал от голода. Но хуже всего донимал молодого мастера холодок страха, который зародился где-то в районе сердца, и не только не пропадал, а разрастался и разрастался… Подумав, Илюха решил отправиться на поиски брата.
Проделав тот же нелегкий путь, вдоль озера по отвесной узкой тропке, он оказался у тринадцати крутых ступеней, которые вели в маленькую удобную бухточку. Илюха осторожно, с оглядкой спустился. Вода стала гладкой, как зеркало. Мастер наклонился, чтобы освежить лицо водой. Собственное отражение, мягко говоря, не обрадовало, а скорее напугало. На него смотрел осунувшийся, грязный, патлатый, с седыми прядями мужик, выглядевший гораздо старше своего возраста.
— Ух, ты! Что же это со мной сделалось? Господи! Проклятущая пещера. Она и вправду все силы высасывает. Кто теперь поверит, что мне только 23 года. За несколько дней здесь лет двадцать прибавилось…Старик стариком…
— Сашка, братка! Сашка, братка! – стал что есть мочи в отчаянии кричать Илюха. Ему вторило только звонкое эхо.
В сердцах Илюха стукнул кулаком по воде. В этот миг озерко будто пробудилось: забурлило, запарило розовым паром и… выдавило из глубины знакомый по ночным видениям челн. Илюха оцепенел от страха. Хотел, было, взбежать по ступенькам наверх, но ноги не слушались. Но как только лодка подплыла к нему, ноги снова стали живыми и послушными. Будто кто-то неведомый владел его телом.
— Эх, мать честная, чего делать-то? Может быть, на этом челноке и Сашка плыл? Была, не была…
Парень быстро перекрестился и шагнул в подплывший челнок. Лодчонка с пассажиром завертелась, будто попала в центр смерча. Очнулся Илюшка на гладкой площадке, лежащим, ощущающим жуткую ломоту и тяжесть во всем теле. В кромешной тьме теперь стояла жуткая тишина. Протерев глаза, парень все же заметил вдалеке какое-то двойное мерцание. Решил двинуться в этом направлении. Но встать не смог. Ноги опять не слушались. Илюха тяжело пополз, толкаясь локтями. С каждым метром огоньки становились все заметнее, но двигаться было все сложнее. Тело уже до самой груди наливалось свинцом. Руки тоже переставали слушаться. Голова шумела. Потом сознание совсем помутилось. И парень впал в полное беспамятство. Вернул его в чувства резкий шлепок по щеке и страшный злой шепот.
— И ты явился! Ну, что же. Вдвоем вам, братцам, «веселее» будет рассчитываться за свою глупость и жадность. Вы останетесь в моей пещере! Но не умрете совсем. Я сделаю вас каменными, но глаза и губы будут живыми. Теперь Вы будете сторожить свою тайную карту и рассказывать всем, кто позарится на эти сокровища, что будет с каждым, сюда пришедшим против моей воли.
— Пожалей нас, Христа ради, дева! — Взмолился Илюшка.
— Не унижайся, парень. Прими свою судьбу достойно мужчине. Одно скажу: ровно триста лет продлится Ваше заточение, пока не придут в пещеру три отрока из будущего времени, и не снимут с вас мое колдовство. Они напишут на стене рядом с картой три особых буквы «VLM». А все другие, приходящие сюда за камнями-самоцветами с гнусной целью, как и Вы, тут и останутся. А теперь давай двигайся дальше к своему брату.
Каменная девка тронула Илюху за ноющее от боли плечо. Закусив губу, парень пополз. Два огонька, которые послужили ему маячками в темноте, были живыми глазами его брата. Вся же фигура его стала каменным изваянием.
Илюха подполз вплотную и обнял брата за плечи. И грустно шепнул: «Вот и я, Сашка. Мы никогда не расстанемся. Мы же двойнята…» Илюхе показалось, что полуокаменевшие губы брата растянулись в жалкой улыбке, а глаза налились слезами.
«Воровство, корысть и жадность привели вас сюда, здесь вы и останетесь…» — Произнесла каменная дева и исчезла, закутавшись в розовый, газовый плащ…