Летели дни, бежали недели, катились месяцы. Жизнь в новом дому налаживалась. Становилась привычнее и роднее. Да, как водится, все масляно не бывает. Случается и солоно, и горько. Пошла как-то Маруся на другой край села проведать бабушку. Зашла в избу, окликнула. Никто не отзывается. Забралась на лавку, заглянула на печку. Бабуля лежит бледнеханькая, еле-еле дышит. Губами шевелит, да почти не слышно слов.
— Бабуля, миленькая, что с тобою? У меня утром сердце щемило, будто чуяло неладное. А ноги сами к тебе понесли.
Старушка приоткрыла свои выцветшие глаза и прошептала:
— Милушка моя, внученька, видно, черед мой пришел. Помирать пора приходит. Ноги-руки не слушаются, встать с печи силушки нету. Зима все мои силы забрала, окаянная.
— Ох, не гневи бога, бабулечка. Тебе еще правнуков понянчить придется. Я тебя подниму на ноги. Травками отпою целебными. Камешками согрею самоцветными. И силы к тебе обязательно возвернутся. Ты же сама меня учила, сама меня не раз лечила…Теперь мой черед пришел.
Маруся засуетилась, забегала по родной избе. Нашла все мешочки с травками. Затопила печку. Залила кипятком шиповник. Заварила травный чай с мелиссой душистой, ромашкой полевой, с мелко наломанными вишневыми веточками, положила туда же шалфею, да сухой малинки. Когда целебный чаек заварился, она налила его в глиняную кружку и сдобрила большой ложкой меда, который принесла бабушке в подарок.
Потихоньку, по глоточку стала поить бабушку чайком. А к замерзшим ногам положила нагретые камни-кругляши, которые хранились в старом сундуке на самом дне. А вытаскивались наружу, только тогда, когда надо было хворь прогнать.
Три дня так лечила любимую бабушку Маруся. В дом свекрови только ненадолго забегала. Но никто ее долгими отлучками там не попрекнул. Тем более Сережа все еще не вернулся…
А на четвертый день затопила Маруся баньку. Привела туда свою бабулю. Положила на полати и пропарила легонечко веничками: то березовым, то можжевеловым. А парку поддавала то кваском домашним, то легким настоем ромашковым с медком. Потом взялась греть бабулины косточки самоцветными камнями-кругляшами.
После таких процедур стало старушке куда как легче. По правде-то сказать, виной ее хворей была не только зима лютая, требующая много сил старческих для выживания в деревеньке, а скорее тоска-злодейка. Ведь впервые осталась бабушка одна-одинешенька без своей любимой внученьки-кровинушки. Вот и расклеилась от одиночества…
А теперь силы вернулись, мысли горькие о ненужности своей прочь отошли, про скорую смерть и думать перестала. Даже подобрела, повеселела, и глаза стали поблескивать, как только Марусины шаги слышала.
Однажды старушка не дождалась своей внучки. И самовар остыл… И блины поблекли. Три дня все глаза в окна проглядела. Не было внучки на тропинке к ее дому. А случилось вот что. Приехал домой Сережа. Вернулись они с батей с дальней охоты. Принесли трофеи. И птицу, и зверья разного.
Радость в избе! Хлопоты, застолья… А Марусе радость двойная…Три дня друг от друга не отходили молодые. Лица так и светились счастьем. А на четвертый день увидела бабуля, как к ее двору подъехала телега. А в ней Маруся и Сережа.
— Здравствуй бабулечка, кинулась Маруся с виноватым взглядом бабушке на шею.
— Доброго здоровьица, Марфа Семеновна, — приветствовал молодой муж.
— И вам не хворать, — ответила строго бабуля, и жестом пригласила молодых в избу.
Наладили самовар. На столе появились гостинцы разные. А за чаем Сережа начал такой разговор:
— Думается нам, Марфа Семеновна, что жить нам надобно всем вместе. Моя матушка тоже не молода. Хочет с Вами поближе породниться, в одном дому пребывать. Чаи будете гонять, новости обсуждать по-свойски. А там детишки пойдут, хлопотать всем придется.
— И, правда, бабуля. Чего за эти старые стены-то держаться. Весь скарб погрузим, и айда к нам? Хорошо же мы надумали? Так всем веселее будет…
— Вы-то надумали, меня не спросивши. А я в этой избе на той кровати родилась… Вон в том углу поклоны перед иконой Николая-спасителя била, мужа дожидаючись. Свою дочку вырастила. Тебя на ноги подняла. Эх, молодые вы, зеленые еще. Не понимаете, как тяжко в моем-то возрасте крышу над головою менять…