…подробно рассказывать о малахите, о чудесных радужных рисунках на этих каменьях, которые рисует сама волшебница-Природа, о том, какие роскошные вещицы мастерят лучшие мастеровые аж для двора самого государя-императора, глаза Анфисы заблестели еще больше. Кому только не посылал искусные малахитовые вазы — работы уральских камнерезов царь Николай I — и в дар шведскому принцу, и турецкому султану. И королю Баварии Людвигу I в Мюнхен из Петербурга была доставлена малахитовая ваза “редкой красоты и величины”. В Зимнем Дворце самого царя в столичном Санкт-Петербурге удивляла своим фантастическим рисунком огромная малахитовая ваза-кратер. Камень, добываемый в горе, в шахтах, большую роль играл в изделиях камнерезов. Порой его естественный узор был так прекрасен, что никаких дополнительных украшательств и не требовалось. Все царские гости от изумления рты раскрывали, увидав рукотворные изделия уральских мастеровых.
Рассказал Прохор Анфисе и легенду, которую слышал от деда…Будто в медной горе в дальних штольнях у Хозяйки — малахитницы сокрыты тайные шкатулки с малахитовыми украшениями. Кто отыщет для любимой все три драгоценные вещицы: браслет, серьги и перстень, наделит ее необъяснимыми волшебными качествами. Надев на себя все эти украшения, девушка сможет загадывать любое желание и получать его исполнение. Но сама цену заплатит непомерную. С каждым разом сердце девушки будет каменеть все больше и больше… Вот почему молодые парни помалкивали о той легенде и не искали заколдованные вещицы Хозяйки медной горы. Кому же любо жить с женой — красавицей с каменеющим сердцем. Будто бес дергал за язык Прохора, так он увлекся.
Во время одной гулянки во всех подробностях узнала Анфиса про те заветные чудесные вещички. И тут же начала строить свои красивые глазки парню, завлекая своими девичьими чарами. На вечорках только с Прохором танцевала, выступая павой. Позволяла брать себя за белы ручки, целовать в румяные щечки и хитро-хитро поглядывала. Две недели хитрая Анфиса очаровывала Прохора. Влюбился парень по уши. И уже на все был готов, чтобы заполучить деревенскую кралю в жены. А хитрая Анфиса подкатилась и начла издалека, наматывая пшеничные кудри Прохора на свой холеный пальчик.
— Проша, ты хотел видеть свою любушку лучше других девушек?
— Конечно, но ты и так краше всех! И коса длинна и густа, и глаза велики и ярки. И статная ты и сильная…
— Зато у Акулины, дочки Карпа-мастера, серьги в ушах с самоцветными камнями редкой красоты. У меня таких нет. А как я мечтаю о сережках с малахитом! Видно, не видать мне таких…
— Отчего же не видать. Возьму у папеньки пару ярких малахитов и сотворю тебе сережки, каких нет ни у одной твоей товарки. Завтра принесу камешки, выберешь самый красивый узор.
В другой вечер высыпал в ладони своей гордой красавицы Прохор целую горку малахитов, добытых в шахте им вместе с отцом. Перебирала-перебирала их Анфиса, да только нос морщила. Ни один из самоцветов не приглянулся. Завидя, как огорчился Прохор, Анфиса заявила парню.
— Ты бы, мой миленький, раздобыл бы мне те сережки, что Хозяйка в горе прячет, а?
— Ты, что сказилась совсем? От тех сережек сердце закаменеет, я ж тебе сказывал.
— От одних их не закаменеет, небось? К ним надоть и браслеты, и перстенек малахитовый, сам сказывал. А так с серьгами я буду самая красивая девушка на селе. И за тебя пойти замуж подумаю. Иль ты боишься?
— Эх, Анфиса, Анфиса. Не боюсь я горы и Хозяйки не боюсь… Ну жди тогда, раз без серег я тебе не мил.
Ушел Прохор в шахту глубокую и пропал на целый месяц… Вернулся исхудавший, усталый, постаревший не по годам… Но глаз горит. Добыл он в самой темной штольне те сережки для любимой. Примерила серьги Хозяйкины Анфиска и ну кружить в хороводе на зависть подружкам. А серьги так и сверкают зеленым светом. Выхваляется обновкой Анфиса, гордится. Говорит подружкам: «Захочу, мой Прошка опять в шахту поползет и добудет мне перстенек самой Хозяйки медной горы». А сама хохочет, да смех только не добрый какой-то… Вечерком подкатился к ней Прохор, обнимает, целует.
— Анфиса, душа моя, когда сватов засылать? Уговор-то был. В силе он, надеюсь, милушка моя?
— Ох, погоди, Прохор, не нагулялась я еще в девках. Кому охота в восемнадцать годков хомут на шею надевать? Куда спешить-то? Успеется…
Вырвалась и убежала к дому дяди своего, только калитка хлопнула. Обманула парня.
А на другой вечер случилось…