Кузьма запалил факел и быстро-быстро, почти бегом, помчался по узенькой тропке вдоль крутого берега реки. Лапы старых сосен, раздвигаемые стремительными движениями парня, от света факела мелькали и превращались в огромные мятущиеся чудища. Но о страхе кузнецкому сыну думать было недосуг. Его гнало в темень непреодолимое жгучее желание найти девушку, коварно брошенную случайно выбранным кавалером. Его большое сердце чуяло беду, колотилось все чаще и тревожнее. Казалось, что оно уже подступило к самому горлу и вот-вот выскочит. Он искал свою тайную, как ему казалось, любовь. Все давно заприметили на вечерках, как поглядывал на Лизавету неуклюжий увалень Кузьма, но помалкивали при нем и насмешничать даже не пытались, боясь схлопотать оплеух от его сильных ручищ.
Добежав до большого пня, на котором обычно сиживали загулявшие тут парочки, Кузьма посветил вокруг. В густом ковре трав поблескивали бусинки. Это было рассыпавшееся украшение Лизы. Рухнув в отчаянии на колени, Кузьма собрал драгоценные бусинки и положил запазуху рубахи. Потом он в еще большем отчаянии бросился дальше по тропе. Пробежав метров пятьдесят-шестьдесят, до самого того места, где лес уже совсем подступил к краю обрыва, Кузьма вернулся обратно, не солоно хлебавши. На тропе никого не было…
Парень в полном расстройстве сел на пень и стал вслушиваться в темноту. Несколько раз закричала сова, рассекая огромными крыльями ночной воздух. Потом опять кромешная тьма и тишина сковали все вокруг.
Сколько просидел в своей кручине Кузьма на пне, неведомо. Поднялся тяжело и пошел обратно в деревню. Но не несли его ноги в родной дом. А понесли, будто неведомой силой, за околицу деревни, снова к реке.
Берег становился все более пологим и ровным. А Кузьма все брел и брел у кромки воды, вглядываясь в рябинки быстрого течения. Факел его давно потух. А по быстрой воде лишь играли отблески серебряной луны, которая красовалась на небе полным светлым диском.
Напрягая глаза до рези, Кузьма смотрел на несущуюся реку, пытаясь обнаружить там хоть что-то, вселяющее надежду. В душе он уже решил, что девушка оказалась в воде. И вдруг увидел, как у противоположного берега, вроде бы, остановилась, качаясь на воде, огромная коряга, и на ней что-то белело.
Кузьма, не раздумывая, побежал обратно к деревне, чтобы взять лодку и переправиться на другой берег реки. Мощные гребки веслами помогли преодолеть сильное течение. И через некоторое время парень подплыл на лодке к месту, где заметил корягу. Но ее уже там не было. Корягу понесло дальше по течению. И Кузьма решил плыть следом.
После поворота реки начались пороги. Река будто взбунтовалась, превратившись из просто быстрой в бешенную. Вода еще более забурлила, натыкаясь на огромные валуны. Лодку Кузьмы завертело как щепку, бросая от валуна к валуну. Он еле-еле успевал лавировать и действовать единственным оставшимся веслом.
Вдруг лодку сильно подкинуло водой и с размаху ударило о выступающую каменную скалу. Парень оказался в воде. От удара он, было, пошел ко дну, но к счастью, сознание покинуло его всего на мгновение. Вынырнул и, преодолевая буйство реки, стал плыть к берегу.
Наткнувшись на что-то твердое, Кузьма уцепился руками. Это была коряга, которая застряла между двумя валунами. Кузьма подтянулся и с трудом выбрался на размякшее старое дерево. Отдышался. Осмотрелся. Когда глаза привыкли к темноте окончательно, он увидел с другой стороны коряги что-то белеющее в воде. Это была девушка, зацепившаяся одеждой за огромный сучок, который не давал ей опуститься на дно.
Конечно, это была Лиза! Бледная, почти бездыханная, обессиленная. Кузьма вытащил девушку из воды без особых усилий. По сравнению с этим великаном она была пушинкой. Приложив ухо к груди девушки, Кузьма услышал слабое сердцебиение. Осторожно переступая от камня к камню, парень перенес любимую на берег. Такого счастья он еще не испытывал никогда. Мокрый, усталый, с драгоценной ношей в руках… Таким его увидел нарождающийся рассвет.