Вечерняя зорька была необычайно волшебна и хороша. Картина, а не закат! Небо будто раскрашеПрошло семь дён, семь ночей… Лизавета совершенно окрепла ногами. Решили пуститься в путь: вернуться в родную деревню. По пологому бережку пошли неспешно. Через полдня пути на противоположном яру показались избы. Забилось сердце у Кузьмы, затрепетало сердечко и у Лизы.
— Ох, тревожно мне, Кузя, как там нас примут? — вздыхала молодуха, прильнув к плечу любимого.
— Не бойся, милая, я же с тобой, — успокаивал Кузьма ласково, я тебя никогда не покину, никому в обиду не дам.
С грехом пополам по быстрому течению переправились молодые на лодке старого лодочника на свой берег. А на яру уже выстроилась целая компания встречающих: все, от мала до велика, пришли. И тетки, и старушки, и мальцы, и девчонки, и парни, и девицы.
— Ой, ой, ой! — кинулась навстречу дочери и заголосила Маруся, — доченька моя, кровиночка, исхудала как, повзрослела вмиг, как же мы по тебе плакали, как жалели…
Лиза отпрянула от плачущей женщины и смущенно тихо сказала:
— Простите меня, Христа ради. Не помню я Вас. Никого не помню, будто впервые всех вижу тута, — Лиза прижалась плечом к Кузьме и горько заплакала, — разве я виновата, что не помню никого? Не корите меня, оставьте в покое. Девушка разрыдалась еще больше.
В недоумении стояли все. И Сергей, и Никифор, и все остальные односельчане. Такого еще на деревне не видывали, чтобы человек вмиг всех запамятовал, даже самых близких. Обняв за плечи и успокоив Лизавету, повел ее Кузьма в свой дом к родителям.
— Не бойся, Лизонька, мы тебя не обидим, — приветливо встретила девушку будущая свекровь, — вот тут в горнице и располагайтесь.
— Я тут что смекаю, сынок, — подошел к Кузьме отец, — надо бы свадебку сварганить, а то как-то не по-христиански выходит, хотя и нет вашей в том вины, как думаешь?
— Я твоему слову покорный. Лучшей жены, чем Лиза, мне и не надо.
Весть о предстоящей свадьбе быстро облетела деревню. Кто-то порадовался, кто-то позавистничал. Но событие всех всколыхнуло, безусловно.
Маруся, увидав дочку живой, воспряла духом. Но ночей так и не спала, не давала ей мысль покоя, что дочка потеряла всяческую память и родных так и не узнала. Дождавшись, когда в избе все окончательно стихнет, и ночь накроет своим чернильным покрывалом, Маруся пошла в сени, где в углу за рогожками прятала старый свой наследственный сундук. Открыла скрипнувшую крышку, достала заветную родонитовую шкатулку.
— Видно, настал тот самый момент, когда я должна использовать последнюю возможность и волшебство камня-самоцвета. Ведь птица счастья говаривала, что только в крайнем случае камень поможет, когда люди не в силах. Вот и пришел тот случай.
В шкатулке оставался один лишь камешек – селенит. Маруся вспомнила, что Птица счастья говорила, что именно этот золотисто-рыжий самоцветик с древности еще считается «женским» камнем, потому что хранит семейный очаг и личное счастье. А фигурка или украшение из «лунного камня» селенита может принести в дом покой и благополучие, оградить супругов от ссор и непонимания, сохранить взаимную верность. А еще селенит может вылечить от умственных пороков, — говорила Птица.
Взяла в ладони рыжий камешек Маруся, сала его согревать дыхание, гладить и приговаривать.
«Вспомни, вспомни, Лизавета,
Ждем ответа и привета…
Пусть волшебник селенит
Поколдует, повелит!»
У окошка Маруся услышала шелест. Выглянула. Птица счастья прилетела к ней снова.
— Вот что скажу я тебе, Маруся. Поможет тебе, сердобольной, этот лунный камешек. Обязательно поможет тебе, бескорыстной и доброй труженице.
Птица накрыла на миг крылами селенитовый камень. А когда раскрыла свое чудесное оперенье, то вместо камешка на ладони у Маруси лежал красивый перстень и поблескивал золотисто-рыжим цветом камня.
— Этот заветный волшебный подарок преподнесешь дочери на свадьбу. Наденет перстенек с селенитом Лизавета и в тот же миг вспомнит все.
Птица взмахнула крыльями и растворилась в ночной тиши, будто ее и не было. Залюбовалась Маруся красотой колечка. Но потом спрятала его на самое дно сундука. И пошла спать. Впервые за долгие месяцы сон ее был крепким и спокойным.